Чьяпас — особенный регион страны. Находится он на самом юге Мексики на границе с Гватемалой. Мы попали в Чьяпас, проехав почти через весь Юкатан и посетив неизвестные широкому кругу путешественников волшебные пещеры, секретные карстовые озёра и массу бесплатных и недорогих достопримечательностей в столице Юкатана — Мериде.
Он периодически пытается отделиться от Мексики. Сапатисты проводят демонстрации под лозунгом "Земля и свобода", перекрывают трассы и устраивают диверсии.
Штат горный, дороги — извилистые серпантины. Чтобы хотя бы поверхностно посмотреть Чьяпас, нужно иметь в запасе как минимум неделю. Если хочется посмотреть в том числе нетуристический юг и знаменитые руины у берегов Усумасинты, прибавляйте к этому сроку ещё пару дней минимум.
Культурная столица Чьяпаса — Сан-Кристобаль-де-Лас-Касас. Административная столица — Тустла-Гутьеррес — ничем не примечательна и в посещении не нуждается.
По улицам Сан-Кристобаля ходят индейские женщины в национальных костюмах.
В городе проживает довольно много иностранцев, часть из которых владеют кафе или хостелами. Некоторые из них в своё время приехали сюда в качестве туристов и за считанные дни потеряли голову от любви к Сан-Кристобалю, выбросив обратный билет.
Среди молодёжи здесь много людей, придерживающихся левых взглядов, и творческой интеллигенции.
Сан-Кристобаль многие называют идеальным мексиканским городом — колониальная архитектура сочетается с индейскими традициями, очарование заштатного райцентра — с европейскими кафе, молодёжными местами, где варят хороший кофе, показывают альтернативное кино и устраивают концерты с этническими инструментами. Здесь значительно дешевле, чем в Канкуне и на Ривьере-Майя.
По окрестностям Сан Кристобаля — маленьким индейским деревушкам — можно ездить бесконечно. Там керамику делают, здесь воскресный рынок. Если время ограничено и хочется выбрать одно место, то стоит съездить в Сан-Хуан-Чамула.
Деревня знаменита благодаря церкви св.Хуана. Внутри темно и пахнет воском и тишиной. На полу лежит сено. У небольших алтарей молятся на своих диалектах коленопреклонённые индейцы. Старинные статуи святых смотрят на них из темноты. Некоторые молящиеся приносят святым жертвы — например, "Кока-колу". Открытые стеклянные бутылочки отражают свет свечей. За пятьсот лет христианство так и не справилось с языческими традициями. Каждое воскресенье в Сан-Хуане проходит воскресная служба, на которой иногда обезглавливают кур.
По пути из Сан-Кристобаля до Паленке можно посмотреть руины Тонина и пару водопадов. Руины расположены в нескольких километрах от города Окосинго, открыты с 8.00 до 17.00 и стоят 5 долларов за вход. Они довольно живописные и не очень популярны у туристов.
Дорога из Сан-Кристобаля до Паленке имеет дурную славу. Если увидишь бревно посреди дороги — немедленно разворачивайся. Местные порой устраивают засады — сидят в кустах и ждут, когда глупый белый мистер вылезет из машины бревно убрать. Поэтому иногда можно по ней проехать только в сопровождении полиции. В последнее время в Чьяпасе тихо, и, поверив обещающим нам спокойную дорогу местным, мы двинулись в путь.
Темнело. Резкие повороты дороги внушали мне страх, но желание не сдрейфить и проехать через горы самой за рулём взяло верх. Том, конечно, просил пустить его за руль, но я решила не искать лёгких путей. Я один раз вылетела на встречку, но никто не пострадал.
К ночи мы были в Агуа-Асуль, где обрели ночлег ($15). Прямо около водопада есть две недорогие гостиницы.
Утром толстая индианка проникла в нашу комнату с кофе и статуями на продажу. Я очень хотела ее прогнать, но Том терпелив, а индианка настырна. В итоге она спросила, нет ли объедков в нашем мусорном мешке, и ушла, разбогатев на 15 песо (чуть больше доллара). Кофе тут и правда выше всяких похвал.
Агуа-Асуль переводится как "голубая вода". Мне во второй раз не повезло — были дожди, и вода была коричневой, а не голубой. Каскад озёр, перетекающих друг в друга, довольно живописен и с коричневой водой, так что мы не расстроились.
Вдоль водопадов идёт бойкая торговля сувенирами, но стоит уйти подальше наверх, как туристические палатки отступают, давая место лесу. Большинство людей не доходит до конца маршрута. Мексиканцы не очень любят ходить пешком, и многим достаточно пары фотографий в начале подъёма. Некоторые мексиканцы купаются. Здесь не принято плавать в купальнике — большинство местных заходит в воду в одежде.
Мисоль-Ха — водопад, находящийся по соседству и так же посещённый нами, — от изобилия воды только выигрывает. Сильные струи с напором несутся к глади озера с тридцатиметровой высоты. Озеро пенится у основания водопада, разглаживаясь к берегу. У берега натянуты верёвки, за которые можно держаться. Том плывёт к полосе пены и почти исчезает в мокром облаке водопада. Я смотрю на него, на его руки, на резкие, сильные движения его тела, борющегося с водой.
Солнце выходит из-за облаков. Откуда-то пахнет костром и кипящим маслом. Том выходит из воды, вода затекла ему в ухо и он пытается её оттуда извлечь. Я протягиваю Тому полотенце. Он улыбается и смотрит мне в глаза. Завтра автобус увезёт его в Мехико-Сити, откуда он улетит домой.
На следующий день я еду за рулём 850 километров обратно в Канкун в компании смешных бельгийцев, которых я нашла в "Панчане". На заднем сидении тромбон, на душе кошки скребут. Мы попрощались, будто это само собой разумеется, будто это нормально. Я мысленно прощаюсь с ними и возвращаюсь на свою дорогу — одинокую дорогу не склонной к компромиссам с собственной совестью, свободной, и — что уж там — счастливой женщины.
